Независимость судебных экспертов

Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее — ФЗ) закрепляет один из важнейших принципов судебно-экспертной деятельности в нашей стране — независимость судебного эксперта. В ст. 7 ФЗ содержится ряд концептуальных положений данного принципа, в которых раскрывается его сущность: «При производстве судебной экспертизы эксперт независим, он не может находиться в какой-либо зависимости от органа или лица, назначивших судебную экспертизу, сторон и других лиц, заинтересованных в исходе дела. Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями. Не допускается воздействие на эксперта со стороны судов, судей, органов дознания, лиц, производящих дознание, следователей и прокуроров, а также иных государственных органов, организаций, объединений и отдельных лиц в целях получения заключения в пользу кого-либо из участников процесса или в интересах других лиц». Несмотря на закрепленные в законе требования и гарантии независимости эксперта, рядом авторов (Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Е.Р. Российская и др.) поднимались вопросы соотношения нормативного закрепления концепции независимости эксперта и ее фактической реализации в деятельности экспертов государственных судебно-экспертных учреждений[ref]См.: Аверьянова ТВ. Субъекты экспертной деятельности // Вестник криминалистики / Отв. ред. А.Г. Филиппов. М., 2001. Вып. 2. С. 29; Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня // Злободневные вопросы российской криминалистики. М., 2001. С. 205; Россинская Е.Р. Комментарий к Федеральному закону «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». М., 2002. С. 91.[/ref]. Принцип независимости судебного эксперта в российском уголовном судопроизводстве и, что крайне важно, возможность реализации его положений в уголовном процессе не менее актуальны для науки судебной экспертизы, уголовного процесса, криминалистики, практической деятельности в указанных областях, чем соответствующие принципы независимости других участников уголовного судопроизводства (судей, следователей, прокуроров и др.). Такая актуальность определяется прежде всего тем, что деятельность судебного эксперта в конечном итоге обращена к тем же целям, что и деятельность указанных участников уголовного судопроизводства, а именно — на защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ). Принцип независимости эксперта и возможность реализации его положений напрямую связаны и с элементами доказывания: собиранием доказательств, их оценкой и проверкой. В случае дачи экспертом необъективных выводов заключение эксперта должно быть признано недопустимым и исключено из совокупности доказательств. Появление принципа независимости эксперта В.Ф. Статкус не связывает с принятием ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», т.к. положения указанного принципа логически вытекают из предусмотренной уголовно-процессуальным законодательством процессуальной самостоятельности эксперта, которая заключается в том, что эксперт обладает статусом, отличающим его от процессуального статуса других участников уголовного судопроизводства, дает заключение от своего имени и «лично отвечает за проведенное исследование и данное заключение»[ref]См.: Комментарий к Федеральному закону «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». М., 2002. С. 27.[/ref]. Такой же точки зрения придерживается Е.Р. Российская, отмечающая: во-первых, что принцип независимости эксперта универсален, т.е. его положения распространяются на всех судебных экспертов, независимо от их принадлежности к экспертным системам, а во-вторых, что концепция независимости судебного эксперта характерна как для уголовного, так и для гражданского, арбитражного и административного судопроизводства в нашей стране, так как «… судебный эксперт … дает заключение от своего имени и несет за данное заключение личную ответственность (ст. 57 УПК РФ, ст. 76 ГПК РСФСР, ст. 45 АПК РФ, ст. 26.4 КоАП РФ)» [ref]Российская Е.Р. Указ. соч. С. 91.[/ref]. Реализация принципа независимости эксперта при организации и производстве судебной экспертизы в государственных судебных экспертных учреждениях нашей страны должна обеспечиваться защитой судебного эксперта от влияний:

• органа или лица, назначившего экспертизу, других участников процесса;
• руководителя учреждения или подразделения, в котором работает эксперт, а также вышестоящего руководства;
• иных государственных и негосударственных органов и должностных лиц;
• коллег по работе — других экспертов при производстве комиссионных, в том числе комплексных экспертиз.

В литературе встречается позиция, где подчеркивая связь этики эксперта с правовой регламентацией его работы, наряду с требованием достоверности применяемых методов, средств и достоверности изложенных в заключении эксперта выводов, авторы указывают также на «объективность проводимых исследований и сделанных на их основе выводов» и на «независимость эксперта от каких-либо внешних влияний и воздействий, в том числе материалов дела, не имеющих прямого отношения к субъекту исследования»[ref]Яковлев Я.М. Основы психологии судебно-экспертной деятельности // Вопросы психологии и логики в судебно-экспертной деятельности. М., 1997. С. 95-96.[/ref]. Такой подход к проблеме заслуживает отдельного подробного рассмотрения, так как напрямую связан с одним из положений принципа независимости, закрепленного в ст. 7 ФЗ: «Эксперт дает заключение, основываясь на результатах проведенных исследований в соответствии со своими специальными знаниями». В настоящее время большинство судебных экспертиз по уголовным делам проводится в системе государственных судебных учреждений, образованных и функционирующих в составе различных ведомств.Как отмечал Р.С. Белкин, «у всех государственных судебных экспертов есть непосредственные и прямые начальники, при этом государственный эксперт как должностное лицо административно зависим от руководства того экспертного учреждения, в котором он работает. И плюс ко всему — от этих руководителей экспертных подразделений и учреждений ведомственные нормативные акты (приказы и инструкции) требуют контроля за качеством проведенных экспертиз в подразделениях, ими возглавляемых. В этом случае необходимость контроля противоречит процессуальному статусу эксперта»[ref]Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня // Злободневные вопросы российской криминалистики. М., 2001. С. 205.[/ref]. Р.С. Белкин также указывал, что в практике встречаются случаи, когда такое противоречие выражается, по сути, «в нарушении закона: убеждении, а то и давлении на эксперта, чтобы он изменил заключение, назначение руководителем ГСЭУ повторной экспертизы, на что он не имеет по закону права, и др.». Схожую позицию отстаивает Т.В. Аверьянова. По ее мнению, рассматривая компетенцию руководителя экспертного учреждения, можно прийти к выводу, что закон «не предоставляет этому лицу права контроля за качеством экспертизы, т.е. права вмешиваться в процесс экспертного исследования и в полученные результаты. Отсутствие такого права — одна из гарантий независимости судебного эксперта. Между тем ведомственные предписания обязывают руководителя осуществлять такой контроль, влиять на качество заключения. Это означает, по существу, возможность вмешательства в деятельность эксперта, ограничивает его независимость»[ref]Аверьянова ТВ. Указ. соч. С. 33-34.[/ref] . Некоторые авторы прямо или косвенно относят руководителя экспертного учреждения к субъектам экспертизы[ref]Белкин Р.С. Указ. соч. С. 205.[/ref], тем самым оправдывается подобное вмешательство в деятельность эксперта, ограничивается его независимость. По мнению Т.В. Аверьяновой, в соответствии с законом «такую практику нельзя признать правомерной. При существующей процессуальной процедуре руководитель экспертного учреждения, выполняя чисто организационные и обеспечивающие производство экспертизы функции, субъектом экспертного исследования не является и считаться таковым не может»[ref]См.: Российская Е.Р. Указ. соч. С. 92[/ref]. Поднимает тревогу по этой проблеме и Е.Р. Российская: «Руководитель экспертного учреждения может, например, по указанию кого-то из вышестоящих начальников передать производство экспертизы другому эксперту, если вывод, сделанный первоначально назначенным экспертом, кого-то не устраивает. По закону первый эксперт может выступить со своим особым мнением, но, будучи сотрудником военизированного подразделения, где его судьба существенным образом зависит от старших начальников, сделает ли он это? Ответ далеко не однозначен»[ref]Российская Е.Р. Комментарий к Федеральному закону «О государственной судебно- экспертной деятельности в Российской Федерации». М., 2002. С. 91.[/ref]. В качестве выхода из такой ситуации Р.С. Белкин предлагал производство экспертизы «от имени не только физического лица, но и юридического лица — экспертного учреждения»[ref]В литературе неоднократно поднимался вопрос о целесообразности дачи заключения от имени юридического лица — экспертного учреждения. Одним из первых авторов, предложивших такую возможность, был А.И. Винберг (Заключение по экспертизе от имени юридического лица // Соц. законность. 1974. № 12. С. 52).[/ref]. За качество экспертизы «будет впрямую нести ответственность руководитель, а органу, назначившему экспертизу, будет безразлично, сформулированы ли экспертные выводы одним или несколькими экспертами, в результате дискуссии или повторного исследования объектов и т.п.». Е.Р. Российская подчеркивает, что, несмотря на то, что в условиях реального социума полная независимость эксперта недостижима, к ней стоит стремиться. Одним из действенных механизмов достижения этой цели предлагается расширение возможности проведения альтернативных судебных экспертиз, создание конкуренции государственных и негосударственных экспертных учреждений, а также установление единых квалификационных требований к судебным экспертам всех ведомств, судебным экспертам негосударственных экспертных учреждений и частным экспертам, что в конечном итоге создаст здоровую конкуренцию государственных и негосударственных экспертных учреждений. Можно констатировать, что установленный в Федеральном Законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» принцип независимости эксперта и его дальнейшее развитие в нормативных документах ведомств, где организованы экспертные системы, является последовательным шагом в регулировании правоотношений, возникающих в процессе судебно-экспертной деятельности. Но одних нормативных положений, содержащих требования к обеспечению принципа независимости эксперта в деятельности государственных судебных экспертных учреждений недостаточно. По нашему мнению, независимость эксперта во многом может быть подкреплена некоторыми дополнительными инструментами: во-первых, системой жестких санкций как по отношению к самому эксперту, «уступившему» силе конкретных обстоятельств и не давшему объективного заключения по поставленным вопросам, так и в отношении должностных лиц и органов, «заказавших» такое необъективное заключение; во-вторых, четкой внутриведомственной регламентацией действенных инструментов защиты прав экспертов от необоснованного влияния руководителей подразделений, где работает эксперт. Дополнительно необходимо усилить контроль за качеством проводимых в системе государственных судебных экспертных учреждений экспертиз: через выборочное рецензирование заключений экспертов высококлассными специалистами, не заинтересованными в ее результатах. На сегодняшний день рецензирование в основном носит внутриведомственный характер. Обеспечение этого направления непосредственно связано с установлением единых квалификационных требований к судебным экспертам всех ведомств, а также с необходимостью создания единого научного и методического базиса в области производства судебных экспертиз, в том числе единых типовых экспертных методик. Также мы согласны с предложенным учеными вариантом решения обозначенной проблемы путем законодательного закрепления возможности производства экспертизы от имени юридического лица. [references/] Автор: Ю. И. Горянов — Старший инспектор Экспертно-криминалистического центра МВД России.