Методика составления заключений эксперта довольно подробно описана в специальных работах [ref]Орлов Ю.К. Заключение эксперта и его оценка. М., 1995.[/ref][ref]Программированные методики и методы решения некоторых типовых задач трасологической экспертизы. М.,1987.[/ref][ref]Шляхов А.Р. Судебная экспертиза: Организация и проведение. М.,1979.[/ref]. Однако анализ практики показывает, что эксперты нередко испытывают серьезные затруднения при составлении текстов заключений по результатам конкретных экспертиз, что приводит к нарушению последовательности изложения, логическим ошибкам и, как следствие этого, к недостаточной обоснованности выводов.

Структура заключений экспертиз, выполняемых в соответствующих подразделениях МВД РФ, традиционно включает три составные части: вводную, исследовательскую, выводы. Содержание каждой из них должно обеспечивать выполнение ряда функций, определяемых требованиями методики и логики доказывания.

Содержание вводной части регламентировано нормативными актами МВД РФ, заполнение бланков установленного образца обычно не вызывает у экспертов сколько-нибудь серьезных затруднений.

Иначе обстоит дело с составлением исследовательской части заключения, которая должна содержать исчерпывающее описание всего хода исследования с указанием примененных экспертом методик, приемов и способов, а также перечень приборов и технических средств, использованных им. Имен- но составление этой части вызывает нередко значительные трудности.

Одной из особенностей является то обстоятельство, что реальный процесс исследования, последовательность рассуждений эксперта и описание этих процессов в тексте заключения совпадают далеко не всегда. Во многих случаях опытный эксперт приходит к окончательному выводу уже на начальной стадии исследования. И, напротив, в сложных случаях он нередко вынужден несколько раз возвращаться к пройденным стадиям (повторять экспертный эксперимент, проводить повторное сравнение и т.п.).

Однако необходимость обоснования сделанных выводов предписывает неукоснительное соблюдение строгого порядка изложения хода исследования в тексте заключения. Любое нарушение этого порядка приводит к значительному снижению доказательственного значения выводов, в ряде случаев и к его исключению. Текст исследовательской части заключения должен убедительно отражать логику исследования, последовательный ход рассуждений эксперта, аргументацию его промежуточных выводов.

Одним из таких промежуточных выводов является вывод о пригодности (непригодности) следа для идентификации образовавшего его объекта. Общий порядок и последовательность описания следов или объектов со следами определены во многих методических пособиях и письмах, поэтому нет необходимости останавливаться на этом еще раз. Однако ряд моментов, относящихся к логике исследования и аргументации выводов, к сожалению, остался недостаточно освещенным. Приведем наиболее значимые и принципиально важные рекомендации.

Неоправданно много места занимает описание признаков внешнего строения объекта-следоносителя, не имеющих отношения к процессу следообразования и не оказывающих на него никакого влияния. Еще А.И.Винберг указывал на то, что «характер описания вещественного доказательства должен определяться целью экспертизы» [ref]Винберг А.И. Криминалистическая экспертиза в советском уголовном процессе. М., 1956.[/ref].

Необходимо четко и однозначно дифференцировать признаки собственно следов и признаки объектов, отобразившиеся в них, поскольку форма и размеры следов далеко не всегда отражают признаки следообразующего объекта. Так, ширина следа скольжения зависит от величины встречного угла, а длина такого следа вообще не может характеризовать внешнее строение орудия взлома. В следах перекуса форма и размеры поверхностей следов определяются в значительной степени формой и размерами поперечного сечения провода, углом между его продольной осью и режущими кромками (губками) инструмента и т.п. Несоблюдение этих требований приводит к тому, что нередко эксперты ошибочно полагают, что размерные характеристики следов соответствуют признакам объекта.

Следует признать ошибочной формулировку примерно такого содержания: «Перечисленные признаки индивидуализируют след».

Во-первых, частные признаки являются отображением особенностей рельефа (микрорельефа) объекта, а потому они индивидуализируют не след, а объект, оставивший данный след. Во-вторых, для обоснования вывода о пригодности следа для идентификации необходим анализ не отдельных признаков, а только их совокупности.

При описании следообразующего объекта эксперт должен исходить из двух положений. Во-первых, нужно остановиться на том уровне детализации, который он определил как достаточный при исследовании следа (следов). В противном случае у него не будет оснований для реальной и обоснованной оценки признаков в ходе дальнейшего сравнительного исследования. Во-вторых, он обязан установить природу этих элементов (деталей) рельефа, их происхождение, не ограничиваясь при этом констатацией самых общих причин типа «производство», «ремонт», «эксплуатация», а максимально конкретизировать факты и явления, определившие как само возникновение этих признаков, так и их конфигурации, расположение на объекте и взаиморасположение.

Характерной ошибкой экспертов при этом является подмена ими понятия достоверности понятием вероятности, что выражается следующим утверждением: «Указанные признаки могли возникнуть в процессе эксплуатации, что определяет их индивидуальность». То есть причина появления тех или иных особенностей указана как вероятная, а вывод формулируется в категорической форме.

При описании стадии сравнительного исследования наряду с совпадающими признаками необходимо указывать и различающиеся. На практике, к сожалению, эксперты зачастую ограничиваются следующим замечанием: «Признаков различия не установлено».

Подобное утверждение нельзя признать состоятельным ни по форме, ни по существу. Во-первых, поскольку все материальные объекты индивидуальны в своем внешнем строении, постольку экспериментальные следы всегда будут иметь различия с исследуемыми. Во-вторых, выбор экспертом одного экспериментального следа (наиболее четкого) уже подразумевает их различие.

Таким образом, эксперт, упомянув об отсутствии различий, вступает в противоречие как с основными положениями материалистической диалектики, так и со своими ранее сделанными утверждениями. В любом случае такая его фраза свидетельствует о формальном подходе к исследованию, а в худшем варианте — о его недостаточном профессиональном уровне.

Анализ результатов сравнительного исследования не должен подменяться простым суммированием совпадающих и различающихся признаков. Эксперт обязан доказать связь между установленными им фактическими данными и конечным тезисом, что составляет основную задачу данного этапа.

С описания оценки каких признаков — совпадающих или различающихся — следует начинать? Анализ заключений свидетельствует о том, что единого подхода к решению этого вопроса нет. Между тем логика процесса доказывания, постижения истины всегда одна и та же и не должна зависеть (и не зависит) от области и сферы ее применения. В любой отрасли знания и практической деятельности, будь то открытие нового закона физики, предварительное расследование, судебное разбирательство или экспертное исследование, формирование конечного убеждения (приговора, вывода эксперта и т.п.) возможно тогда и только тогда, когда установлены, объяснены и сняты все сомнения и противоречия между выявленными фактами и их связями, когда им дана объективная, принципиальная и достоверная оценка. Подтверждение такого методического подхода можно найти в трудах ведущих ученых-криминалистов.

Исходя из этого, при изложении анализа сравнительного исследования необходимо придерживаться следующего принципа. Обоснование категорического положительного вывода следует начинать с оценки и анализа признаков различия, а категорического отрицательного — напротив, с совпадающих признаков. Поскольку к моменту составления текста заключения у эксперта всегда складывается определенный вывод, постольку он имеет возможность четко и последовательно изложить на бумаге процесс его обоснования.

Определяющим и главенствующим моментом при оценке значимости различий признаков и их влияния на вывод является причина их возникновения в исследуемых и экспериментальных следах.

Нередко можно обнаружить обоснование отрицательного вывода о тождестве отсутствием совпадений признаков. Формулируется оно примерно так: «Совпадений признаков не установлено, что дает основание сделать категорический отрицательный вывод».

В подобных формулировках налицо смешение таких категорий логического аппарата, как необходимость и достаточность. Отсутствие совпадений не позволяет сформулировать положительный вывод, но в то же время не является достаточным для отрицательного. Формирование категорического отрицательного вывода нередко возможно и при наличии существенных совпадений. Важно при этом, чтобы они имели групповой характер.

Далеко не последнее место в оценке качества заключения, уровня подготовки и квалификации эксперта занимают такие характеристики текста, как терминология, грамотность, язык и стиль изложения.

При описании формы и конфигурации следов следует пользоваться терминологией, принятой в геометрии: круг, ромб, овал, пятиугольник и т.д. Следует категорически отказаться от формулировки «неопределенная форма», поскольку она не только не несет какой-либо информации, но и свидетельствует о беспомощности эксперта. Следует также отказаться от формулировок типа «множество трасс различной ширины», а указывать в подобных случаях пределы, в которых находится ширина трасс. Нередко эксперты не ощущают принципиального различия таких понятий, как «грань» и «ребро», «плоскость» и «поверхность», «ломаная» и «кривая». Отмеченное порой существенно снижает качество заключений, а вместе с тем и значимость выводов.

Поскольку уголовно-процессуальное законодательство предъявляет дополнительные требования как к содержанию заключения, так и к порядку описания в нем хода исследования и обоснованию выводов, предложенные рекомендации позволят повысить достоверность и качество доказательственной выводной информации, формулируемой на основе проведенного исследования.

Авторы:
Н.И. Нестеров, Доцент Волгоградской академии МВД России, канд. юрид. наук, доцент.
П.П. Смольяков, Старший преподаватель Волгоградской академии МВД России, канд. юрид. наук.

[references/]